Эта публикация – лишь часть большого материала, посвященного Тонино Гуэрра. Несколько часов за разговорами с его женой Лорой в её яркой московской квартире, на излёте нашей серой зимы, пролетели незаметно (но весьма плодотворно). К дню рождения Мастера будет опубликована та часть интервью, где Лора рассказывает о Тонино-сценаристе, писателе и творце, о его великих современниках и близких друзьях, но накануне 8 марта нам показалось уместным и даже где-то необходимым напечатать именно эти отрывки – о любви, красоте и женском счастье.
Тонино и Лора Гуэрра. Фото из личных архивов
Красавиц – много, умниц – тоже хватает, хороших и чутких жён найти сложнее, но можно. А вот чтобы быть Женщиной, Женой, Музой – и это всё без капельки самолюбования, без намека на избранность? И глаз не отвести, и слушать – не переслушать? Очень редко, но случается. Лора Гуэрра – необыкновенная и вместе с тем очень земная. И очень счастливая. Хочется увидеть в собственном отражении в зеркале хотя бы чуточку того искрящегося жизнелюбия и юности, как в её глазах. Совершенно уверена: в Лору просто нельзя не влюбиться – столько красоты, женственности и любви в этой русской жене великого итальянца. Тонино Гуэрра – знаменитый писатель, поэт, сценарист и соавтор Феллини, Антониони, Тарковского, Дзеффирелли, Тавиани. Список тех, с кем работал и дружил Тонино, рискует превратиться в перечисление гениев ХХ века. Но когда Лора рассказывает о Тонино – это еще и история любви, прекрасной и удивительной. История, начавшаяся со случайной встречи в Москве в 70-х. Свадьба, свидетелями на которой были Тарковский и Антониони. 40 лет вместе, когда «не было ни одного дня скуки». И сейчас, спустя 7 лет после смерти Тонино, он всё равно рядом с Лорой. В наше циничное и суетное (и суетливое) время хочется вдруг остановиться и запомнить эти рассказы, слова и имена – как мантру, молитву или, быть может, как стихи. Так не бывает? Но бывает же! Прочтите – и сами поверите в это.
Лора Гуэрра. Фото: Людмила Сафонова
Мои родители и их судьбы – это судьба России. Все перипетии ХХ века, войны, тюрьмы, репрессии, всё, что случилось в стране – всё выпало нашей семье. Но если бы не революция, родители бы никогда не встретились. Моя мама была красавицей необыкновенной. Она дворянка, родилась и росла в Карсе (сейчас это город в Турции), где мой прадед был губернатором. Все сестры бабушки после революции благополучно уехали в Америку, одна из них, кажется, вышла замуж за Родзянко. Дедушка служил в Белой армии, он до конца жизни носил бороду как у генерала Скобелева.
В московской квартире Лоры Гуэрра. Фото: Людмила Сафонова
Папина история совсем другая: он родился в многодетной еврейской семье, в белорусских Климовичах, за чертой оседлости, но поскольку его отец был очень богат, детям разрешили учиться в гимназии. Папа получил два образования – медицинское и дипломатическое, жизнь он закончил как хирург, его старший брат тоже стал знаменитым хирургом. Помню, как я, еще совсем маленькая, пряталась под столом, когда папу забирали (его несколько раз арестовывали, но, к счастью, он вернулся живым). Я обожала своего дедушку, он был настоящий русский интеллигент, самый добрый человек на свете, всё лелеял мечту на пенсии перечитать всю русскую классику, звал меня Ангелочком. Мне кажется, они все с такой честью пронесли эту жизнь, такими были энтузиастами и оптимистами, такими сильными. Я думаю, что природа на мне отдохнула просто и единственное, что от них мне досталось в наследство – невероятная, невыразимая любовь к жизни и вообще ко всему. Как и у Тонино.
Лора Гуэрра в детстве. «Дедушка называл меня Ангелочком». Фото: Людмила Сафонова
Я никогда не была красавицей. Тонино говорил, что я вся ошибочная, поэтому и одеваться должна ошибочно, тогда будет стиль. И я так всю жизнь и продолжаю причесываться ошибочно, краситься как клоун, одеваться так, как одеваюсь…Но вот что произошло не так давно. У меня всегда случаются такие знаки, может быть я их себе выдумываю, но мне кажется, что те люди, которые ушли – они живут в других вибрациях и посылают нам сигналы. Ко мне в гости пришел адвокат, я рассказала ему эту историю про ошибочную меня, а он рассмеялся и ответил мне фразой Оскара Уайльда «Оставим красивых женщин людям без воображения». После этого он подошел к книжному шкафу, сделанному Тонино, открыл наугад книгу, а там лежит записочка, оставленная когда-то Тонино: «Как много красоты таится в ошибке и несовершенстве».
Тонино и Лора Гуэрра. Фото из личных архивов
Красив с моей точки зрения человек бывает в момент творчества, созидания, а самые красивые люди тогда, когда их любят. Тонино любил повторять фразу, что красота – это молитва. Когда красота становится моралью, когда ничего уже не надо объяснять.
Лора Гуэрра в Италии. Фото из личных архивов
«Для жен и лакеев великих людей не бывает» – нет, это точно не про меня. Я думаю и Софье Андреевне <Толстой> было не тяжело, они с Львом Николаевичем оба были очень сильными людьми, и Толстой дал ей жизненную программу. Как говорила Паола Волкова: когда долго живешь, становится общим кровообращение. Становишься одним целым, дышишь, думаешь, угол зрения у тебя меняется, когда твой любимый человек тебе его направляет. Но это найти надо. Учителя, Маэстро. Я думаю, что женщина вообще идет к своему единственному мужчине. Кому-то везет сразу, кто-то находит через какие-то трудности, не всем удается. Я думаю, что мне посчастливилось. Ни одного дня скуки, все сорок лет. Тонино был разным, он мог быть грустным, мог уходить в себя, когда работал, мог быть оратором и мог оживлять всё вокруг. Он всё всегда замечал. Он мог сказать (не только мне, всем женщинам, с которыми он дружил): «У тебя сегодня не та юбка» или «Твои ресницы сегодня грустные».
Андрей Тарковский, Тонино и Лора Гуэрра, Микеланджело Антониони. Фото из личных архивов
Тонино выучил русский, конечно же. 100 слов. Словарь Тонино. Он общался со всеми с помощью этих ста слов, перемешивал русские и итальянские слова, но все его понимали. Он говорил «ты грузный» (грустный), «идти прижком» (пешком), слово «сумасшедший» ему было не произнести, он говорил «сумашецкий». В нашей первой спальне на Мосфильме были развешаны русские слова и нарисованы тюльпан и роза с подписью «Тонино» и «Лора».
Тонино и Лора Гуэрра. Фото из личных архивов
Я счастлива, что родилась женщиной. Для меня быть женщиной – это прежде всего любить. Любить всё – и солнце, и траву, и небо. Когда ты встаешь каждое утро, надо себя вытаскивать, приветствовать солнце и любить. Каждый день – это работа. Я вставала и думала первым делом: что бы сделать такого для Тонино, когда что-то видела интересное, сразу бежала, чтобы рассказать и показать ему это. Когда расцветала первая фиалка, Тонино спускался с ней ко мне. Когда в нашем саду в Пеннабилли расцветал миндаль, мы шли вместе и слушали, как гудят пчелы. Когда Тониночка на мне женился, он сказал: я женюсь на Лоре, чтобы слушать вместе шум дождя, видеть, как идет снег. Разделять радость жизни с другим – это главное условие отношений. В себе беречь эту радость и делить с другим. Поэтому будем ждать волшебников в этой жизни. У меня такой случился.
Пеннабилли
Как женщине спокойно принять возраст? Тонино всегда говорил, когда начался этот бум пластической хирургии: «Как мы будем скучать по морщинам Витторио Гассмана!». Или вы же знаете эту знаменитую фразу Анны Маньяни: «Отчего гримеры прилагают столько усилий, чтобы скрыть мои морщины? Знали бы они, сколько горя и сколько боли мне пришлось пережить, прежде чем они появились!» Тонино всегда говорил, что красота женщины в том, что излучают ее глаза. Сколько прочитанных книг, сколько любви – и я ему верила. Мне приходилось часто бывать на приемах, фестивалях и светских мероприятиях, среди признанных мировых красавиц. И Тонино, видя мою растерянность, проходя мимо, всегда говорил: «Ты была несравнима, прекраснее всех». Надо пестовать любовь, которая рядом с тобой. Вам скажет любимый человек, сын или дочь: «Как ты сегодня хороша, как ты чудно выглядишь» – и вы становитесь чудной. Мы трансформируемся под взглядами любви, а не пластических хирургов.
Лора Гуэрра. Фото: Людмила Сафонова
«У вас была потрясающая биография, но надо ее продолжить» – сказала мне не так давно одна поэтесса в Казани. И это очень точно. Сейчас мы задумали поставить спектакль в Театре музыки Елены Камбуровой (рабочее название спектакля «Терра Гуэрра», режиссер Иван Поповски). Пока все в самом начале, мне бы хотелось, чтобы голос Елены Камбуровой вел нас, подводил к рассказам Тонино. Этот театр сам по себе – чудо, те певчие дрозды, та культура, которая уже становится воспоминанием.
В московской квартире Лоры Гуэрра. Фото: Людмила Сафонова
Сейчас мне лично помогает одна фраза Тонино: «Жизнь хороша тогда, когда её завоевываешь, побеждаешь». Мне еще очень много всего нужно сделать, перевести, организовать, опубликовать. Трагедия в том, что я каждый день говорю себе: «Тонино жив, он рядом со мной», но начинаю ощущать постепенно его отсутствие, только сейчас, после 7 лет. Та сила, которую он в меня вдохнул, сила и красота жизни, начинает потихоньку уходить, а мне это очень больно.
В московской квартире Лоры Гуэрра. Фото: Людмила Сафонова
Но мне нужно успеть рассказать, что есть волшебники в этом мире, которые иногда посылаются к нам на Землю, чтобы преобразовать немножко мир и нас в нем. И сказать, что красота – это молитва, и убедить, что надежда никогда не должна пропадать. Одно из последних стихотворений Тонино в моем вольном переводе звучит так:
Мне хочется ругать всё,
разозлиться на всё, что окружает,
говорить обо всём плохо.
- И о жизни тоже?
- О жизни?
Нет, она прекрасна,
даже когда я плачу.
