Георгий Иобадзе играет на сцене Театра на Юго-Западе и Театра Наций. И в своём моноспектакле по книге Нодара Думбадзе «Я, бабушка, Илико и Илларион». Наше интервью после этой солнечной и очень искренней постановки как-то само собой трансформировалось в не менее искренний монолог, где Георгий рассказал о работе с Робертом Уилсоном, Валерием Беляковичем и Денисом Бокурадзе, о своих грузинских корнях, уральских учителях и японских зрителях.
Фото: Катя Зуева
...На занятиях в студенческом театре я читал монолог князя Мышкина, и в какой-то момент показалось: взлетел. Парил высоко, где-то на уровне третьего этажа, смотрел сверху на себя и окружающих, слышал при этом абсолютно все звуки и шорохи. И «приземлившись», окончательно решил поступать в театральный, что театр и сцена – это моё, а я – великий актёр. В последнем утверждении я, конечно, со временем начал сомневаться, но то ощущение свободы и полёта осталось. Хотя и не повторялось пока больше ни разу.
Фото: Катя Зуева
Про неудавшуюся карьеру принца и инженера, Екатеринбург и Москву, которая не верит даже князю Мышкину
– Впервые на сцену я попал в детстве. Мама пела в Свердловском театре оперы и балета, часто брала нас с сестрой на работу, иногда мы даже в спектаклях участвовали. Особенно я любил оперу «Князь Игорь» – и с мечами из реквизита можно было на репетициях поиграть, и в сцене, когда Игорь появлялся перед народом, я из толпы крестьянских детей всегда старался добежать первым, чтобы он меня на руки поднял. Потом в школьном театральном кружке занимался, у Музы Васильевны Бойко. Но я туда пошёл потому что мне очень нравилась одна девочка, у неё была главная роль в «Белоснежке и семи гномах», и я размечтался: я приду, мне дадут роль Принца, я выйду на сцену и поцелую Белоснежку. Но мне досталась роль гнома, сначала Понедельника, потом Вторника, так я их всех семерых и переиграл, без шансов стать принцем. И после школы пошёл учиться в уральский политех. Наверное, просто испугался в театральный поступать. А тут сестра (мы с ней двойняшки и всегда всё делали вместе) собралась в УрФу (УПИ) на электрофак, ну и я туда же, за компанию, непонятно зачем. Но при университете был (и есть) очень хороший студенческий театр «Старый дом», я играл в булгаковской «Кабале святош», в «Метеоре» Ф.Дюрренматта, в «Весёлой жизни» по рассказам М.Зощенко. В «Старом доме» прекрасные педагоги и режиссеры – Н.А.Стуликов, А.Леккер, А.Г.Ким, я за два года много чему у них научился и взял для себя.
– К тому времени в институте мне окончательно надоело всё у сестры списывать и я решил, что готов. К ГИТИСу. Поехал (с Мышкиным, разумеется) в полной уверенности, что выйду, прочитаю, опять «улечу» – и меня примут сразу, без разговоров. Дождался своей очереди, уже почти ночью зашёл на экзамен, начал монолог и – никуда не улетел, проорал практически весь текст. Меня послушали и попросили лучше басню показать. Басню? А я же не готовил больше ничего, не сомневаясь, что меня и так с руками-ногами оторвут. Вернулся домой, успел подать документы в Екатеринбургский театральный институт, подготовился как следует и поступил. Правда, ни одной басни так и не выучил.
– Мне повезло, я попал на курс к А.В.Блиновой и А.А.Блинову. Азалия Всеволодовна (профессор ЕГТИ, зав.кафедрой сценической речи) меня очень любила , и во многом благодаря ей я поверил в себя. Мы до сих пор много и часто общаемся, и если мне нужно посоветоваться, по любому вопросу, я всегда звоню своему Мастеру. И с прозой Думбадзе именно Азалия Всеволодовна меня познакомила. Мы подготовили отрывок из «Я, бабушка, Илико и Илларион» для госэкзамена, потом ездили с ним на конкурс чтецов им. Я.Н.Смоленского в Щуку, вернулись с дипломом лауреата. Еще была роль Городничего в выпускном «Ревизоре» (номинация «Надежда» на фестивале «Браво», 2008 г.). Но, пожалуй, самая любимая институтская работа – это дед Кузьма в спектакле А.Коврижных по рассказам В.Шукшина. Наверное, потому что я в в нее очень много взял от своего деда. Я вообще тогда переиграл все «возрастные» роли в студенческих спектаклях - кого ж ещё играть, когда в 20 лет приходишь на первый курс?
Фото: Катя Зуева
Из Екатеринбурга в Москву, попытка номер 2. Как «выстоять» на репетициях Роберта Уилсона, стать Дракулой за 5 дней и выяснить, кого из русских драматургов больше любят в Японии
– Закончил в 2008 году институт и приехал в Москву. Очень непросто было: театры рассматривали «немосковских» актёров в последнюю очередь, а очередь была большая. Даже показаться мало куда удалось. Но случилось, что меня приняли в труппу МХАТа им.Горького. Это была огромная удача, прежде всего потому что сразу Валерий Романович Белякович дал мне роль Коровьева в его «Мастере и Маргарите». Потом ещё был Меркуцио в «Ромео и Джульетте», Бубнов в «На дне», Снейк в «Школе злословия» и другие. Но Коровьев...Это же первая моя работа на профессиональной сцене, я буквально «купался» в ней. Тут ещё очень важным было ощущение полной творческой свободы - Валерий Романович, как режиссёр, дал мне возможность делать на сцене всё, что я хотел, подарил мне это счастье. Я сыграл Коровьева в общей сложности 110 раз, и с каждым спектаклем старался придумывать что-то новое, находить другой смысл, подтекст. Очень любил эту роль и тяжело «отпустил», когда уходил из МХАТа.
– Много могу говорить про Валерия Романовича Беляковича. Его поддержка и одобрение были очень важны и нужны. С первой же репетиции он поверил в меня, сказал, что видит в глазах страсть, огонь, что надо работать. И после таких слов мне уже стыдно было прийти в следующий раз неподготовленным, делать что-то вполсилы. Хотя и по-другому тоже бывало. Мы репетировали в театре на Юго-Западе спектакль «Игра в Наполеона», у меня там была главная роль. И вот уже идёт финальный показ «на зрителя», я на сцене и вдруг замечаю, что в зале кто-то встал и с криками «Что ты делаешь?!» бежит в мою сторону. И этот кто-то – Белякович. Прямо во время спектакля вбегает на сцену и, продолжая кричать «Что с тобой происходит?!», начинает бегать за мной, ругается, тут же смеётся. Для меня тогда история с этой ролью закончилась, вспоминаю до сих пор как страшный сон... И всё равно я В.Р.Б. очень благодарен – за это счастье работать с ним, за веру в меня и любовь.
Фото: Катя Зуева
– В театр на Юго-Западе я пришёл в 2013 году, и меня сразу очень хорошо приняли. «Дракулу» я начал репетировать за 5 дней до спектакля, а там тонны текста – и абсолютно все мне помогали, поддерживали. Алексей Матошин, «другой» Дракула (мы до сих пор так и работаем, в два состава) тоже очень помог разобраться с нюансами образа. Потом у нас были гастроли в Японии, с гоголевским «Ревизором». В общей сложности мы провели там 9 месяцев, объездили 50 городов. Японские зрители - невероятно благодарные и доброжелательные. И не смотря на то, что для них главный русский драматург - это все-таки Чехов (его пьесы там очень много ставят), нашего «Ревизора» принимали прекрасно, гоголевская сатира оказалась понятной, и смеялись японцы в тех же местах, где смеёмся мы.
– Когда начали работать над «Сказками Пушкина» в Театре Наций, я поначалу сильно переживал: казалось что мои бессловесные роли – Кот, Ёж, Стражник – так, всего лишь проходки по сцене. А сейчас понимаю, что работа с Робертом Уилсоном мне дала мощный толчок к актёрскому развитию. Мы репетировали два месяца, с утра и до вечера. У Уилсона всё выстроено предельно чётко, любая деталь неслучайна и на своём месте. И он сам постоянно, не смотря на возраст, показывал какими должны быть пластические решения, как должен звучать голос и т.д. Тяжело было, когда ему требовалось для какой-нибудь мизансцены выстроить свет - часами приходилось стоять в статике, пока свет ему не понравится. Или Уилсон останавливал репетицию, если не нравился костюм - нужно было немедленно его заменить, и мы все ждали, пока это сделают. Он великий художник, безусловно. И работая над Думбадзе, я брал в том числе что-то «от Уилсона».
Фото: Катя Зуева
– Вообще, в Театре Наций я впервые сыграл в «Женихах» Никиты Гриншпуна, в 2012 году. Я благодарен Евгению Миронову, что он «заметил» меня тогда, и сейчас я занят здесь в нескольких постановках. Когда для работы над спектаклем все собираются из различных театров, городов и даже стран - это очень интересный опыт, полезный, но и непростой конечно. Например, с Денисом Бокурадзе мы недавно выпустили «Театр чудес». Актерский ансамбль подобрался отличный, мы все успели подружиться за время репетиций, но сначала было сложно. Все же совершенно разные, со своим опытом и почерком, а у Дениса тоже своё режиссёрское видение актерского существования на сцене. Репетиции шли с трудом, много спорили и пытались прийти к общему решению. И мне кажется, все-таки мы что-то в итоге «ухватили», поймали то, что хотел режиссёр и сейчас уже спектакль начинает нравиться, появилось удовольствие от игры.
– У меня нет никакого хореографического образования, танцевать начал только в институте. И спортом никаким не занимался (КМС по шахматам наверное не в счёт). Мне очень важен пластический рисунок роли, нравится, когда слово и пластика соединяются. Как в «Дракуле» или в «Макбете», где образы ведьм мы вместе с В.Р.Беляковичем придумывали. Не всем режиссёрам это нравится, бывает до конфликтов доходит, но ничего не могу поделать с этим. Конечно, я стараюсь следить за тем, что происходит в современной хореографии, и очень хочется поработать с пластическими режиссерами, например, с Анжеликой Холиной, с Сергеем Землянским. Сам планирую в будущем сделать что-то в качестве хореографа-постановщика. Пантомима, клоунада – всё это очень нравится. И музыка. Под любую могу танцевать, импровизировать. С Думбадзе тоже мне музыка очень помогла, я там во многих вещах именно от неё отталкивался.
Фото: Катя Зуева
Нодар Думбадзе, грузинский колорит, поиски режиссёра длинной в 10 лет и бабушка, без которой ничего бы не получилось
– К слову, в Грузии я ещё ни разу не был, только в Абхазии. И конечно, когда работал над «Я, бабушка, Илико и Илларион», прежде всего вспоминал своё детство в Гаграх, мне это очень помогало. Вообще, Думбадзе – необыкновенный писатель, жаль, что его давно не переиздавали. Мне очень хочется познакомить с его творчеством как можно больше людей, хочется чтобы его начали читать. Там столько света, искренности, любви, уважения к старикам. Я к многим режиссёрам обращался с идеей постановки, в том числе к Т.В.Дорониной, зная что она играла в БДТ, когда Г.А.Товстоногов ставил там этот спектакль. Татьяна Васильевна сказала, что можно попробовать, только если я найду грузинского режиссёра, другой просто не справится с заложенным в тексте колоритом. И так очень долго ничего не складывалось. Лет десять этот материал меня не отпускал, лежал он где-то в сердце. И как раз в тот период, когда я ушёл из МХАТа, остался без ролей, я решил взяться за Думбадзе. Раз никто не хочет – буду сам ставить и сам играть. Потихоньку писал инсценировку, пытался представить, как это будет на сцене, но ничего толком не получалось, никаких решений не находил. И читал отрывки своей бабушке, она уже очень плохо себя чувствовала. А потом бабушки не стало, и я вдруг понял что и как должен делать. Как будто она мне помогала, я в это очень верю – и с текстом, и даже с музыкой, когда подбирал грузинские песни для спектакля. Это приходило откуда-то сверху, от неё, и буквально через месяц-полтора, в январе 2016 года я впервые сыграл «Я, бабушку...» на сцене Арт-кафе Театра на Юго-Западе. В.Р.Белякович спектакль видел и очень хвалил. Потом я показал запись Евгению Миронову, ему тоже понравилось – и теперь я играю на двух сценах - на Юго-западе и в Театре наций. В Екатеринбург привозил, и конечно, показывал А.В.Блиновой, она меня пригласила с этим спектаклем на свой юбилей педагогической деятельности. Весной 2018 получил лауреата за лучшую актёрскую работу на МОНОfest’e в Перми. Вообще, я с удовольствием играл бы этот спектакль чаще и хочу объездить с ним весь мир. Потому что, повторюсь, Нодар Думбадзе – это невероятный свет и любовь к людям.
Фото: Катя Зуева
О счастье, невыносимой лёгкости актёрского бытия, Шекспире, Бунине и кино
– Фраза про то, что хороший актёр должен быть голодным и несчастным точно не про меня. Если я не поем хорошо, прежде чем на сцену выйти, будет провал. А если серьёзно, мне важно перед каждым спектаклем репетировать, над ролью думать. Чтобы что-то новое каждый раз открывать, добавлять в роль. Беру от себя что-то, от других, фантазирую. Иногда идёшь от внутреннего к внешнему, иногда - наоборот. И здорово, когда «цепляешься» одновременно с образом, с собой и со зрителем, это самое лучшее, что случается на сцене. Когда чувствуешь, что спектакль удался - это счастье огромное. Но и когда что-то не получилось - тоже наверное счастье, но другое. Стимул что-то изменить, сделать иначе, добить это и добиться в следующем спектакле того, что не смог сейчас.
Фото: Ксения Збанатска
– Откуда берётся вдохновение? Да отовсюду, от общения с близкими, с семьёй, с друзьями (и самые лучшие - из ЕГТИ). Мои родители вообще всегда и во всем поддерживают меня, когда я решил пойти в театральный, отнеслись к этому с радостью. Или хорошую книжку прочтёшь - и уже думаешь, как это можно поставить. И конечно, вдохновляешься когда смотришь на работу других актёров, режиссёров. До сих пор помню свои ощущения и потрясение после спектакля «Бумбараш», который я смотрел ещё в институте, на гастролях «Табакерки» в Екатеринбурге.
Фото: Ксения Збанатска
От уныния, в те моменты, когда не было ролей, меня ещё бег спасал. Бегал утром и вечером, и как-то в голове всё немного прояснялось, и на депрессию времени меньше оставалось. Но конечно, актеру нужны роли, много ролей, чтобы не отчаиваться. Если снова вдруг настанут такие времена, я (как и в случае с Думбадзе) сам поставлю и сам сыграю. И Гамлета, и Короля Лира. А мысли всё бросить? Возникают, но ненадолго. Бывает неудачно сходишь на пробы или кажется, что спектакль провалил - думаешь, наверное ты ошибся с профессией, не твоё это. Но только минут на пять, не больше.
Фото: Катя Зуева
– Шекспира я вообще очень люблю. Эта его энергетика в каждом слове, огонь, мощь - они моему внутреннему ощущению очень созвучны, хочется эту огненность шекспировскую показать зрителям. А вот Чехов и Бунин – для меня новый материал, непростой. Сейчас репетирую отрывки на занятиях в Академии Н.С.Михалкова, трудно мне Бунин с его тонкостью и прозрачностью даётся, не скрою. Я и пошёл туда учиться, потому что понимаю – очень многого ещё не умею в своей профессии, актёр должен быть универсальным и с любым материалом справляться.
Фото: Катя Зуева
– Конечно, работа в кино мне тоже очень интересна, это же другая грань профессии, другая техника. Но пока с кино не очень везёт, нет таких ролей, актерских удач, как на сцене. И в театре, надеюсь, удастся ещё с очень многими режиссёрами поработать, попробовать себя в разных стилях и жанрах. Но хотелось бы что-то ещё сделать вместе с режиссёром Георгием Иобадзе. С ним, как и с другими, непросто, не без споров, но как-то понимает он меня и чаще прислушивается.
